Изобретение Вальса. Владимир Владимирович Набоков
Драма в трех действиях
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Кабинет военного министра. В окне вид на конусообразную гору{1}. На сцене, в странных позах, военный министр и его личный секретарь.
Закиньте голову еще немножко. Да погодите — не моргайте… Сейчас… Нет, так ничего не вижу. Еще закиньте…
Я объясняю вам, что — под верхним веком, под верхним, а вы почему-то лезете под нижнее.
Все осмотрим. Погодите…
Гораздо левее… Совсем в углу… Невыносимая боль! Неужели вы не умеете вывернуть веко?
Дайте-ка ваш платок. Мы это сейчас…
Простые бабы в поле умеют так лизнуть кончиком языка, что снимают сразу.
Увы, я горожанин. Нет, по-моему, все чисто. Должно быть, давно выскочило, только пунктик еще чувствителен.
А я вам говорю, что колет невыносимо.
Посмотрю еще раз, но мне кажется, что вам кажется.
Удивительно, какие у вас неприятные руки…
Ну, хотите — попробую языком?
Нет, — гадко. Не мучьте меня.
Знаете что? Садитесь иначе, так света будет больше. Да не трите, не трите, никогда не нужно тереть.
Э, стойте… Как будто действительно… Да! Полегчало.
Ну и слава Богу.
Вышло. Такое облегчение… Блаженство. Так о чем мы с вами говорили?
Вас беспокоили действия…
Да. Меня беспокоили и беспокоят действия наших недобросовестных соседей. Государство, вы скажете, небольшое, но ух какое сплоченное, сплошь стальное, стальной еж… Эти прохвосты неизменно подчеркивают, что находятся в самых амикальных с нами отношениях,[1] а на самом деле только и делают, что шлют к нам шпионов и провокаторов. Отвратительно!
Не трогайте больше, если вышло. А дома сделайте примочку. Возьмите борной или, еще лучше, чаю…
Нет, ничего, прошло. Все это, разумеется, кончится громовым скандалом, об этом другие министры не думают, а я буду вынужден подать в отставку.
Не мне вам говорить, что вы незаменимы.
Вместо медовых пряников лести вы бы лучше кормили меня простым хлебом добрых советов. О, скоро одиннадцать. Кажется, никаких дел больше нет…
Позвольте напомнить вам, что в одиннадцать у вас назначено свидание.
Не помню. Ерунда. Оставьте, пожалуйста, эти бумаги…
Еще раз позвольте напомнить вам, что в одиннадцать явится к вам по рекомендации генерала Берга…
Вот его записка к вам, на которую вы изволили ответить согласием. Генерал Берг…
…Генерал Берг посылает к вам изобретателя… желающего сделать важное сообщение… Его зовут: Сальватор Вальс.
Как?
Однако! Под такую фамилию хоть танцуй{2}. Ладно. Предлагаю вам его принять вместо меня.
Ни к чему. Я знаю этих господ, изобретающих винтик, которого не хватает у них в голове… Он не успокоится, пока не доберется до вас — через все канцелярские трупы.
Ну, вы всегда найдете отговорку. Что ж, придется и сию чашу выпить… Весьма вероятно, что он уже дожидается в приемной.
Да, это народ нетерпеливый… Вестник, бегущий без передышки множество верст, чтобы поведать пустяк, сон, горячечную мечту…
Главное, генерал мне уже посылал таких. Помните дамочку, выдумавшую подводную спасательную лодку?{3}
(Берется за телефон.) При подводной же. Да. Я помню и то, что свою выдумку она впоследствии продала другой державе.
Ну и помните на здоровье. Дайте мне трубку… Что, пришел… как его… Сильвио… Сильвио…
Сальватор Вальс.
(В телефон.) Да, да… Превосходно… Пускай явится. (К полковнику.) Мало ли что дураки покупают. Их она объегорила, а меня нет-с, — вот и все. Продала… Скажите, пожалуйста! Ради бога, не двигайте так скулами, это невыносимо.
Тут еще нужна будет ваша подпись на этих бумагах.
Я расстроен, я сердит… Завтра уже газеты поднимут шум вокруг этой шпионской истории, и придется выслушивать всякий вздор… И я недоволен официальной версией… Надобно было составить совсем по-другому…
Входит Сальватор Вальс.
(К полковнику.) Вы — министр?
Господин министр готов вас принять.
Значит — не вы, а — вы?
Присаживайтесь… Нет, — если вам все равно, не рядом со мной, а насупротив.
Итак… я имею удовольствие говорить с господином… с господином… Э, где письмо?
Сальватор Вальс.
Ну, знаете, это не совсем так. Случайный псевдоним, ублюдок фантазии. Мое настоящее имя знать вам незачем.
Странно.
Все странно в этом мире, господин Министр.
Вот как? Словом, мне генерал пишет, что у вас есть нечто мне сообщить… Открытие, насколько я понял?
В ранней молодости я засорил глаз, — с весьма неожиданным результатом. В продолжение целого месяца я все видел в ярко-розовом свете, будто гляжу сквозь цветное окно{4}. Окулист, который, к сожалению, меня вылечил, назвал это оптическим заревом. Мне сорок лет, я холост. Вот, кажется, все, что могу без риска сообщить вам из своей биографии.
Любопытно, — но, насколько я понял, вы пришли ко мне по делу.
Формула “насколько я понял”, — вы уже дважды ее повторили, — равняется прямому утверждению своей правоты. Я люблю точность выражений и не терплю обиняков, этих заусениц речи.
Позвольте вам заметить, что вы занимаете время господина министра именно обиняками. Господин министр очень занятой человек.
А неужели вам до сих пор не ясно, отчего подступ мой столь медлителен?
Нет, — отчего?
Причина проста, но болтлива.
Какая причина?
Ваше присутствие.
Но-но-но… вы можете говорить совершенно свободно в присутствии моего секретаря.
И все-таки я предпочитаю говорить с вами с глазу на глаз.
Нагло-с!
Ну, каламбурами вы меня не удивите. У меня в Каламбурге две фабрики и доходный дом{5}.
(К министру.) Прикажете удалиться?
Что ж, если господин… если этот господин ставит такое условие… (К Вальсу.) Но я вам даю ровно десять минут.
Полковник выходит.
Отлично. Я вам их возвращу с лихвой — и, вероятно, сегодня же.
Ох, вы выражаетесь весьма замысловато. Насколько я понимаю, то есть я хочу сказать, что мне так сообщили, — вы — изобретатель?
Определение столь же приблизительное, как и мое имя.
Хорошо, пускай приблизительное. Итак — я вас слушаю.
Да, но, кажется, не вы одни… (Быстро идет к двери, отворяет ее.)
(В дверях.) Как неприятно, я забыл свой портсигар, подарок любимой женщины. Впрочем, может быть, и не здесь{6}… (Уходит.)
Да-да, он всегда забывает{7}… Изложите ваше дело, прошу вас, у меня действительно нет времени.
Изложу с удовольствием. Я — или, вернее, преданный мне человек— изобрел аппарат. Было бы уместно его окрестить так: телемор{8}.
Телемор? Вот как.
При помощи этого аппарата, который с виду столь же невинен, как, скажем, радиошкаф, возможно на любом расстоянии произвести взрыв невероятной силы. Ясно?
Взрыв? Так, так.
Подчеркиваю: на любом расстоянии, — за океаном, всюду.{9} Таких взрывов можно, разумеется, произвести сколько угодно, и для подготовки каждого необходимо лишь несколько минут.
А! Так, так.
Мой аппарат находится далеко отсюда. Его местонахождение скрыто с верностью совершенной, магической. Но если и допустить пошлый случай, что наткнутся на него, то, во-первых, никто не угадает, как нужно им пользоваться, а во-вторых, будет немедленно построен новый, с роковыми последствиями для искателей моего клада.
Ну, кто же этим станет заниматься…
Должен, однако, вас предупредить, что сам я ровно ничего не смыслю в технических материях, так что даже если бы я этого и желал, то не мог бы объяснить устройство данной машины. Она — работа моего старичка{10}, моего родственника, изобретателя, никому не известного, но гениального, сверхгениального! Вычислить место, наставить, а затем нажать кнопку, этому я, правда, научился, но объяснить… нет, нет, не просите. Все, что я знаю, сводится к следующему смутному факту: найдены два луча, или две волны, которые при скрещении вызывают взрыв радиусом в полтора километра, кажется — полтора, во всяком случае не меньше… Необходимо только заставить их скреститься в выбранной на земном шаре точке. Вот и все.
Ну, что ж, вполне достаточно… Чертежей или там объяснительной записки у вас с собой, по-видимому, не имеется?
Конечно, нет! Что за нелепое предположение.
Я и не предполагал. Напротив. Да… А вы сами по образованию кто? Не инженер, значит?
Я вообще крайне нетерпеливый человек, как правильно заметил ваш секретарь. Но сейчас я запасся терпением, и кое-какие запасы у меня еще остались. Повторяю еще раз: моя машина способна путем повторных взрывов изничтожить, обратить в блестящую ровную пыль целый город, целую страну, целый материк.
Верю, верю… Мы с вами об этом еще как-нибудь…
Такое орудие дает его обладателю власть над всем миром. Это так просто! Как это вы не хотите понять?
Да нет, почему же… я понимаю. Очень любопытно.
Все, что вы можете мне ответить?
Вы не волнуйтесь… Видите ли… Простите… очень надоедливый кашель… схватил на последнем смотру…
Входит Полковник.
Вы отвечаете мне кашлем? Так?
(К полковнику.) Вот, голубчик, наш изобретатель рассказал тут чудеса… Я думаю, мы его попросим представить доклад. (К Вальсу.) Но это, конечно, не к спеху, мы, знаете, завалены докладами.
Да-да, представьте доклад.
(К министру.) Это ваше последнее слово?
Десять минут уже истекли, и у господина министра еще много занятий.
Не смейте мне говорить о времени! Временем распоряжаюсь я, и, если хотите знать, времени у вас действительно очень мало.
Ну вот, потолковали, очень был рад познакомиться, а теперь вы спокойно идите, как-нибудь еще поговорим.
А все-таки это удивительно! Представьте себе, что к жене моряка является некто и говорит: вижу корабль вашего мужа на горизонте. Неужели она не побежит посмотреть, а попросит его зайти в среду с докладной запиской, которую даже не собирается прочесть? Или вообразите фермера, которому среди ночи пришли сказать, что у него загорелся амбар, — неужели не выскочит он в нижнем белье? И, наконец, когда полководец въезжает во взятый им город, неужели бургомистр волен гаркнуть ему, чтоб он представил на гербовой бумаге прошение, коли хочет получить ключи города?
(К полковнику.) Я не понимаю, что он говорит.
Уходите, пожалуйста. Все, что вы сообщили, принято к сведению, но теперь аудиенция окончена.
Я черпаю из последних запасов. Я говорю с вами идеально точным человеческим языком, данным нам природой для мгновенной передачи мысли. Воспользуйтесь этой возможностью понять. О, знаю, что, когда представлю вам доказательство моей силы, вы мне выкажете куда больше внимания… Но сначала я хочу позволить себе роскошь чистого слова, без наглядных пособий и предметных угроз. Прошу вас, переключите ваш разум, дайте мне доступ к нему, — право же, мое изобретение стоит этого!
(Звонит.) Мы вполне его оценили, все это весьма интересно, но у меня есть неотложное дело… Потом, попозже, я опять буду к вашим услугам.
Отлично. В таком случае я подожду в приемной. Полагаю, что вы меня скоро пригласите опять. Дело в том…
(К Горбу.) Проводите, пожалуйста, господина Вальса.
Невежа! Дайте, по крайней мере, докончить фразу.
А вы не грубите, милостивый государь!
Довольно, довольно.
Какой у вас прекрасный вид из окна! Обратите внимание, пока не поздно. (Уходит.)
Каков, а?
Что ж, — самый дешевый сорт душевнобольного.
Экая гадость! Отныне буду требовать предварительного медицинского освидетельствования от посетителей. А Бергу я сейчас намылю голову.
Я как-то сразу заметил, что — сумасшедший. По одежде даже видно. И этот быстрый волчий взгляд{12}… Знаете, я пойду посмотреть — боюсь, он наскандалит в приемной. (Уходит.)
(По телефону.) Соедините меня с генералом Бергом. (Пауза.)
