Полное собрание сочинений. Евгений Абрамович Баратынский

1

Взгляните: свежестью младой

И в осень лет она пленяет,

И у неё летун седой

Ланитных роз не похищает;

Сам побеждённый красотой,

Глядит – и путь не продолжает!

1818?

2

Вчера ненастливая ночь

Меня застала у Лилеты.

Остаться ль мне, идти ли прочь,

Меж нами долго шли советы.

Но, в чашу светлого вина

Налив с улыбкою лукавой,

«Послушай, – молвила она, —

Вино советник самый здравый».

Я пил; на что ж решился я

Благим внушеньем полной чаши?

Побрёл по слякоти, друзья,

И до зари сидел у Паши.

1818 или 1819

3. К АЛИНЕ

Тебя я некогда любил,

И ты любить не запрещала;

Но я дитя в то время был,

Ты в утро дней едва вступала.

Тогда любим я был тобой,

И в дни невинности беспечной

Алине с детской простотой

Я клятву дал уж в страсти вечной.

Тебя ль, Алина, вижу вновь?

Твой голос стал ещё приятней;

Сильнее взор волнует кровь;

Улыбка, ласки сердцу внятней;

Блестящих на груди лилей

Все прелести соединились,

И чувства прежние живей

В душе моей возобновились.

Алина! чрез двенадцать лет,

Всё тот же сердцем, ныне снова

Я повторяю свой обет.

Ужель не скажешь ты полслова?

Прелестный друг! чему ни быть,

Обет сей будет свято чтимым.

Ах! я могу ещё любить,

Хотя не льщусь уж быть любимым.

{1819}

4. ЛЮБОВЬ И ДРУЖБА

(В альбом)

Любовь и дружбу различают,

Но как же различить хотят?

Их приобресть равно желают,

Лишь нам скрывать одну велят.

Пустая мысль! Обман напрасный!

Бывает дружба нежной, страстной

Стесняет сердце, движет кровь,

И хоть таит свой огнь опасный,

Но с девушкой она прекрасной

Всегда похожа на любовь.

{1819}

5. ЭПИГРАММА

Дамон! ты начал – продолжай,

Кропай экспромты на досуге;

Возьмись за гений свой: пиши, черти, марай;

У пола нежного в бессменной будь услуге;

Наполни вздохами растерзанную грудь;

Ни вкусу не давай, ни разуму потачки –

И в награждение любимцем куклы будь

Или соперником собачки.

{1819}

6. ПРОЩАНЬЕ

Простите, милые досуги

Разгульной юности моей,

Любви и радости подруги,

Простите! Вяну в утро дней!

Не мне стезёю потаённой,

В ночь молчаливую, тишком,

Младую деву под плащом

Вести в альков уединённый.

Бежит изменница любовь!

Светильник дней моих бледнеет,

Её дыханье не согреет

Мою хладеющую кровь.

Следы печалей, изнуренья

Приметит в страждущем она.

Не смейтесь, девы наслажденья,

И ваша скроется весна,

И вам пленять недолго взоры

Младою пышной красотой;

За что ж в болезни роковой

Я слышу горькие укоры?

Я прежде бодр и весел был,

Зачем печального бежите?

Подруги милые! вздохните:

Он сколько мог любви служил.

{1819}

7. К КРЕНИЦЫНУ

Товарищ радостей младых,

Которые для нас безвременно увяли,

Я свиделся с тобой! В объятиях твоих

Мне дни минувшие, как смутный сон, предстали!

О милый! я с тобой когда-то счастлив был!

Где время прежнее, где прежние мечтанья?

И живость детских чувств и сладость упованья?

Всё хладный опыт истребил.

Узнал ли друга ты? Болезни и печали

Его состарили во цвете юных лет;

Уж много слабостей, тебе знакомых, нет,

Уж многие мечты ему чужими стали!

Рассудок твёрже и верней,

Поступки, разговор скромнее;

Он осторожней стал, быть может, стал умнее,

Но, верно, счастием теперь стократ бедней.

Не подражай ему! Иди своей тропою!

Живи для радости, для дружбы, для любви!

Цветок нашел – скорей сорви!

Цветы прелестны лишь весною!

Когда рассеянно, с унынием внимать

Я буду снам твоим о будущем, о счастье,

Когда в мечтах твоих не буду принимать,

Как прежде, пылкое, сердечное участье,

Не сетуй на меня, о друге пожалей:

Всё можно возвратить – мечтанья невозвратны!

Так! были некогда и мне они приятны,

Но быстро скрылись от очей!

Я легковерен был: надежда, наслажденье

Меня с улыбкою манили в тёмну даль,

Я встретить радость мнил – нашёл одну печаль,

И сердцу милое исчезло заблужденье.

Но для чего грустить? Мой друг ещё со мной!

Я не всего лишён судьбой ожесточённой!

О дружба нежная! останься неизменной!

Пусть будет прочее мечтой!

{1819}

8. ПОРТРЕТ В…

Тебя ль изобразить и ты ль изобразима?

Вчера задумчива, я помню, ты была,

Сегодня ветрена, забавна, весела,

Понятна сердцу ты, уму непостижима.

Не все ль противности в характере твоём?

В тебе чувствительность с холодностью совместна,

Непостоянна ты во всём,

И постоянно ты прелестна.

{1819}, 1823-1824

9. ДЕЛЬВИГУ

Так, любезный мой Гораций,

Так, хоть рад, хотя не рад,

Но теперь я муз и граций

Променял на вахтпарад;

Сыну милому Венеры,

Рощам Пафоса, Цитеры,

Приуныв, прости сказал;

Гордый лавр и мирт весёлый

Кивер воина тяжёлый

На главе моей измял.

Строю нет в забытой лире,

Хладно день за днём идет,

И теперь меня в мундире

Гений мой не узнаёт!

Мне ли думать о куплетах?

За свирель… а тут беды!

Марс затянутый, в штиблетах

Обегает уж ряды,

Кличет ратников по-свойски…

О судьбы переворот!

Твой поэт летит геройски

Вместо Пинда – на развод.

Вам, свободные пииты,

Петь, любить; меня же вряд

Иль камены, иль хариты

В карауле навестят.

Вольный баловень забавы,

Ты, которому дают

Говорливые дубравы

Поэтический приют,

Для кого в долине злачной,

Извиваясь, ключ прозрачный

Вдохновительно журчит,

Ты, кого зовут к свирели

Соловья живые трели,

Пой, любимец аонид!

В тихой, сладостной кручине

Слушать буду голос твой,

Как внимают на чужбине

Языку страны родной.

1819, {1826}

10. ОТРЫВКИ ИЗ ПОЭМЫ «ВОСПОМИНАНИЯ»

Посланница небес, бессмертных дар счастливый,

Подруга тихая печали молчаливой,

О память! ты одна беседуешь со мной,

Ты возвращаешь мне отъятое судьбой;

Тобою счастия мгновенья легкокрылы,

Давно протёкшие, в мечтах мне снова милы.

Ещё в забвении дышу отрадой их;

Люблю, задумавшись, минувших дней моих

Воспоминать мечты, надежды, наслажденья,

Минуты радости, минуты огорченья.

Не раз, волшебною взлелеянный мечтой,

Я в ночь безмолвную беседовал с тобой;

И, в дни счастливые на час перенесённый,

Дремал утешенный и с жизнью примирённый.

Так, всем обязан я твоим приветным снам.

Тебя я петь хочу; дай жизнь моим струнам,

Цевнице вторь моей; твой голос сердцу внятен,

И резвой радости, и грусти он приятен.

Ах! кто о прежних днях порой не вспоминал?

Кто жизнь печальную мечтой не украшал?

Смотрите: вот старик седой, изнеможенный,

На ветхих костылях, под ношей лет согбенный,

Он с жизнью сопряжён страданием одним;

Уже могилы дверь отверста перед ним,

Но он живет ещё! Он помнит дни златые!

Он помнит резвости и радости младые!

С товарищем седым, за чашей круговой,

Мечтает о былом и вновь цветёт душой;

Светлеет взор его, весельем дух пылает,

И руку друга он с восторгом пожимает.

…

…

Наскучив странствием и жизни суетою,

Усталый труженик под кровлею родною

Вкушает сладостный бездействия покой;

Благодарит богов за мирный угол свой;

Забытый от людей, блажит уединенье,

Где от забот мирских нашёл отдохновенье;

Но любит вспоминать он были прежних лет,

И море бурное, и столь же бурный свет,

Мечтанья юности, восторги сладострастья,

Обманы радости и ветреного счастья;

Милее кажется ему родная сень,

Покой отраднее, приятней рощи тень,

Уединённая роскошнее природа,

И тихо шепчет он: «Всего милей свобода!»

О дети памяти! О Фебовы сыны!

Певцы бессмертные! Кому одолжены

Вы силой творческой небесных вдохновений?

– Отзыву прежних чувств и прежних впечатлений.

Они неопытный развить умели ум,

Зажгли, питали в нём, хранили пламень дум.

Образовала вас природа – не искусство:

Так чувство выражать одно лишь может чувство.

Когда вы кистию волшебною своей

Порывы бурные, волнение страстей

Прелестно, пламенно и верно выражали,

Вы отголоску их в самих себе внимали.

Ах, скольких стоит слёз бессмертия венец!

…

…

…

Но всё покоится в безмолвии ночном,

И вежды томные сомкнулись тихим сном.

Воспоминания небесный, светлый гений

К нам ниспускается на крыльях сновидений.

В пленительных мечтах, одушевлённых им,

И к играм и к трудам обычным мы спешим:

Пастух берёт свирель, владелец – багряницу,

Художник – кисть свою, поэт – свою цевницу

Потомок рыцарей, взлелеянный войной,

Сверкающим мечом махает над главой.

…

…

Доколе памяти животворящий свет

Ещё не озарил туманной бездны лет,

Текли в безвестности века и поколенья;

Всё было жертвою безгласного забвенья:

Дела великие не славились молвой,

Под камнем гробовым незнаем тлел герой.

Преданья свет блеснул – и камни глас прияли,

Века минувшие из тьмы своей восстали;

Народы поздние урокам внемлют их,

Как гласу мудрому наставников седых.

Рассказы дивные! Волшебные картины!

Свободный, гордый Рим! Блестящие Афины!

Великолепный ряд триумфов и честей!

С каким волнением внимал я с юных дней

Бессмертным повестям Плутарха, Фукидида!

Я персов поражал с дружиной Леонида;

С отцом Виргинии отмщением пылал,

Казалось, грудь мою пронзил его кинжал;

И, подданный царя, защитник верный трона,

В восторге трепетал при имени Катона.

…

…

Но любопытный ум в одной ли тьме преданий

Найдёт источники уроков и познаний?

Нет; всё вокруг меня гласит о прежних днях.

Блуждая странником в незнаемых краях,

Я всюду шествую, минувшим окруженный.

Я вопрошаю прах дряхлеющей вселенной:

И грады, и поля, и сей безмолвный ряд

Рукою времени набросанных громад.

Событий прежних лет свидетель молчаливый,

Со мной беседует их прах красноречивый.

Здесь отвечают мне оракулы времен:

Смотрите – видите ль, дымится Карфаген!

Полнеба Африки пожарами пылает!

С протяжным грохотом Пальмира упадает!

Как волны дымные бегущих облаков,

Мелькают предо мной события веков.

Печать минувшего повсюду мною зрима…

Поля Авзонии! Державный пепел Рима!

Глашатаи чудес и славы прежних лет!

С благословеньем вас приветствует поэт.

Смотрите, как века, незримо пролетая,

Твердыни древние и горы подавляя,

Бросая гроб на гроб, свергая храм на храм,

Остатки гордые являют Рима нам.

Великолепные, бессмертные громады!

Вот здесь висящих рек шумели водопады,

Вот здесь входили в Рим когорты плебеян,

Обременённые богатством дальних стран;

Чертогов, портиков везде я зрю обломки,

Где начертал резец римлян деянья громки.

Не смела времени разрушить их рука,

И возлегли на них усталые века.

Всё, всё вещает здесь уму, воображенью.

Внимайте времени немому поученью!

Познайте тления незыблемый закон!

Из-под развалин сих вещает глухо он:

«Всё гибнет, всё падёт – и грады, и державы…

О колыбель наук, величия и славы!

Отчизна светлая героев и богов!

Святая Греция! Теперь толпы рабов

Блуждают на брегах божественной Эллады;

Ко храму ветхому Дианы иль Паллады

Шалаш пристроил свой ленивый рыболов!

Ты б не узнал, Солон, страну своих отцов:

Под чуждым скипетром главой она поникла;

Никто не слышит там о подвигах Перикла;

Всё губит, всё мертвит невежества ярем.

Но неужель для нас язык развалин нем?

Нет, нет, лишь понимать умейте их молчанье

И новый мир для вас создаст воспоминанье.

…

…

Счастлив, счастлив и тот, кому дано судьбою

От странствий отдохнуть под кровлею родною,

Увидеть милую, священную страну,

Где жизни он провёл прекрасную весну,

Провёл невинное, безоблачное детство.

О край моих отцов! О мирное наследство!

Всегда присутственны вы в памяти моей:

И в берегах крутых сверкающий ручей,

И светлые луга, и тёмные дубравы,

И сельских жителей приветливые нравы.

Приятно вспоминать младенческие дни…

…

…

Когда, едва вздохнув для жизни неизвестной,

Я с тихой радостью взглянул на мир прелестный, —

С каким восторгом я природу обнимал!

Как свет прекрасен был! Увы! тогда не знал

Я буйственных страстей в беспечности невинной:

Дитя, взлелеянный природою пустынной,

Её одну лишь зрел, внимал одной лишь ей;

Сиянье солнечных, торжественных лучей

Веселье тихое мне в сердце проливало;

Оно с природою в ненастье унывало;

Не знал я радостей, не знал я мук других,

За мигом не умел другой предвидеть миг;

Я слишком счастлив был спокойствием незнанья;

Блаженства чуждые и чуждые страданья,

Часы невидимо мелькали надо мной…

О, суждено ли мне увидеть край родной,

Друзей оставленных, друзей всегда любимых,

И сердцем отдохнуть в тени дерев родимых?..

Там счастье я найду в отрадной тишине.

Не нужны почести, не нужно злато мне;

Отдайте прадедов мне скромную обитель.

Забытый от людей, дубрав безвестных житель,

Не позавидую надменным богачам;

Нет, нет, за тщетный блеск я счастья не отдам;

Не стану жертвовать фортуне своевольной.

Спокойный совестью, судьбой своей довольный,

И песни нежные, и мирный фимиам

Я буду посвящать отеческим богам.

Так, перешедши жизнь незнаемой тропою,

Свой подвиг совершив, усталою главою

Склонюсь я наконец ко смертному одру;

Для дружбы, для любви, для памяти умру;

И всё умрет со мной! Но вы, любимцы Феба

Вы, вместе с жизнию принявшие от неба

И дум возвышенных и сладких песней дар!

Враждующей судьбы не страшен вам удар:

Свой век опередив, заране слышит гений

Рукоплескания грядущих поколений.

…

…

1819

11

Тебе на память в книге сей

Стихи пишу я с думой смутной.

Увы! в обители твоей

Я, может статься, гость минутный!

С изнемогающей душой,

На неизвестную разлуку

Не раз трепещущей рукой

Друзьям своим сжимал я руку.

Ты помнишь милую страну,

Где жизнь и радость мы узнали,

Где зрели первую весну,

Где первой страстию пылали?

Покинул я предел родной!

Так и с тобою, друг мой милый,

Здесь проведу